Русские и немцы живут одной семьей

В Новичихе живут люди разных национальностей, привели их сюда свои извилистые пути-дороги. А вот поволжские немцы из родных мест выселены против их воли и отправлены на чужбину.

Нелегкая судьба выпала на долю семьи Александра Фридриховича и Марты Ивановны Дейсов.

Недавно мы встретились с их сыном, А. А. Дейсом, который еще ребенком был привезен в Новичихинский район, и побеседовали с ним о тех трудных годах.

– Я родился 25 декабря 1938 года в небольшом городке Марксе Саратовской области, – рассказывает Александр Александрович. – У нас был свой дом, во дворе велось хозяйство: и коровы, и куры, и гуси. Мы владели наделом земли. Мама с папой работали. Все шло своим чередом. Но в один день жизнь изменилась. Судьбоносную весть распространило местное печатное издание. В газете за 28 августа 1941 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». Многие не верили в это, продолжали жить дальше, никуда не собирались. Так и мои родители пришли утром на работу, а им говорят: «Идите домой, собирайте вещи». «А как же зарплата?» – спросили они. Прозвучал ответ: «Всё потом».

Как пишут историки, применение депортации, как репрессивной меры по отношению к немецкому населению СССР, было вызвано, по крайней мере, двумя причинами: идеологической, чтобы хоть отчасти объяснить неудачи на фронте наличием внутреннего врага, и экономической, чтобы обеспечить рабочей силой тыловые районы Сибири и Казахстана на время войны и для дальнейшего хозяйственного освоения этого региона. Правда, еще раньше, в июле того же года, уже были переселены на восток 45000 крымских немцев.

На основании всех постановлений и указов был скоро разработан план действий по немедленной депортации немцев в Сибирь и Казахстан. Операция носила тотальный характер, то есть выселению подверглось все, без исключения, немецкое население СССР, жившее западнее Урала, кроме районов, к тому времени уже занятых фашистскими войсками, и 3 сентября 1941 года она началась.

Руководство депортацией немцев было возложено на НКВД СССР, которому предоставлялось право привлекать к этой работе другие наркоматы. Подготовка к выселению была проведена чрезвычайно быстро. Оперативные группы выезжали в колхозы, поселки и города, и заполняли учетные карточки на каждую семью, подлежащую депортации. На основе этих данных участковые оперативные тройки составляли план проведения операции. Кампания выселения, начатая 3-го сентября,  закончилась 21-го, на один день позже, чем планировалось.

Как вспоминает Александр Александрович, все действительно происходило очень быстро. На каждый двор было выделено всего по одной подводе. А семья Дейсов состояла из 8 человек. С собой взяли совсем немного: некоторые вещи, посуду и одежду. Калитку за собой закрыли и поехали в неизвестность. Все хозяйство, домашнюю утварь бросили на произвол судьбы.

Трудно представить, что пережили взрослые, уезжая с детьми ни с чем из родного дома. И вспоминать переселенцам об этом тяжело. Чем глубже погружаешься в недра памяти, тем сильнее боль, горше обида, будто вернулись те голодные годы, та нужда в самом необходимом. 

– Погрузили нас в товарные вагоны, которые предназначены для перевозки скота, и в нечеловеческих условиях отправили в Сибирь, – вспоминает А. А. Дейс. – 5 сентября мы прибыли в поселок Гордеевский. Вместе с нами в Новичихинский район из города Маркса приехали еще несколько немецких семей. Женщины и дети определялись во временные пристанища (кого разместили на квартиры, кому давали колхозные домики)  и были подчинены строгому надзору органов безопасности (спецкомендатуры). Мужчины в возрасте от 15 до 60 лет и женщины, если у них нет детей до трёх лет, призывались в трудармию.

Справка

Трудармия – это лагеря принудительных работ, окружённые высоким колючим забором с вооружённой охраной. Её упразднили в 1946 году. И только 13 декабря 1955 года был издан Указ «О снятии ограничений в правовом положении с немцев и их семей, находящихся на спецпоселении».

– Несмотря на то, что у мамы на руках был шестимесячный ребенок, она вышла работать в колхоз, – рассказывает Александр Александрович. – Русским языком немного владела бабушка, Маргарита Карловна, и отец, а дети и мама совсем не понимали местную речь. Старший брат и сестра пошли в школу, им дали учебники, но учиться они не могли, так как не знали языка. Было очень трудно. В декабре отцу вручили повестку о призыве его в трудовую армию и дали 8 килограммов муки на дорогу. Мама напекла хлеба, дала ему с собой, остальное досталось семье.

Начались холодные и голодные времена. Продуктовых карточек переселенцам не давали, так как они приехали осенью, заработанных трудодней не было. Семья большая, а кушать нечего. Печь была не топлена. Местные жители за лето насушили кизяков, наготовили дров, а у нас – пусто. Рядом с нашим домом была дубрава. Вот как наступал вечер, из нее доносился треск: кто валежник подбирал, кто сучки спиливал.

Угнетало еще и то, что некоторые местные жители не стеснялись в выражениях и называли переселенцев фашистами. К счастью, таких было немного, в основном, к приезжим относились с пониманием и сочувствием.

– Если бы не сибиряки, нам было бы не выжить, – поясняет А. А. Дейс, – они несли нам еду, одежду, наши-то вещи – латка на латке. Гордеевские женщины сеяли лен, коноплю. Изо льна ткали полотно, шили одежду. Конопляное семя толкли, получали из него масло, которое добавляли в каши, супы. А у нас на столе то «затируха», то «заваруха». Так прошла первая зима. Весной 1942 года старший брат, сестра, двоюродный брат, который приехал с нами из Маркса, соседский парень до поздней осени работали в полях. Пахали, боронили землю на лошадях, быках, коровах. Утром в конторе давали разнарядку: «Ты, Мария, ты, Валентина, запрягайте своих коров и бороните вот то-то поле». Помаленьку привыкали жить здесь.

В 1946 году отцу дали первый отпуск и разрешили выехать к семье. Расставаться отец и мать больше не захотели. Посоветовавшись, родители приняли решение переехать жить в Кемеровскую область, туда, где папа служил. Мать и отец взяли с собой только меня и младшую сестру Аню, остальные дети остались с бабушкой в Гордеевском.       

Правдами, неправдами мы добрались на новое место. Поселились в двухэтажном армейском бараке. Родителям выдавали продуктовые карточки, хлеб – по норме. Казалось, что стало легче жить. Пять лет мы не ели хлеба, а здесь не вдоволь, но он был. Хотя мы и там всю траву переели.

Пока мы жили в Кемеровской области, у матери с отцом родилось еще четверо детей.

Я пошел там в школу, в 1957 году меня призвали в армию. На следующий год наша семья вернулась в Новичихинский район. Когда мне в 60-м году за отличную работу во время уборочной кампании дали десятидневный отпуск, я поехал к родителям.

Перед самым отъездом Александр Александрович поделился с ними своими дальнейшими планами вернуться в Кемерово, работать, жить в своей двухкомнатной квартире. Но отец, Александр Фридрихович, попросил его помочь в воспитании детей. Поэтому после армии А. А. Дейс приехал в Новичиху, устроился работать в райпотребсоюз шофером. В связи с жизненными обстоятельствами приходилось не раз менять место работы, но дольше всего Александр Александрович трудился строителем. Его руками возведено не одно здание в районе. Александр Александрович дважды женат. Первая его супруга, Валентина, умерла. Он остался вдвоем с сыном Иваном. В 1981 году А. А. Дейс познакомился с женщиной, Анастасией Николаевной. Немного повстречавшись, она приняла решение переехать со своими детьми из Барнаула в Новичиху на постоянное место жительства. Так Александр Александрович стал отцом троих детей.

Живя рядом с людьми, хранящими русские традиции, отмечающими национальные праздники, немцы невольно переняли их, вплетая в свои культурные обычаи.

Пожилые поволжские немцы сохранили свой национальный язык. Религиозная принадлежность была единой – лютеранство. По воспоминаниям, бабушка, Маргарита Карловна Дейс, ходила в дом к своим бывшим землякам на совместные молитвы. По праздникам в их семье пекли так называемые кухи (открытые пироги с разными начинками), торты, бисквиты, булочки с начинкой из сметаны, делали воздушное безе – любимое лакомство ребятни. Принимать пищу в их семье было заведено по времени: завтрак – в 7 часов утра, обед – в  13, ужин – в 18. Традиционно день они начинали с кофе, к которому подавали хлеб с маслом, обедали горячими блюдами, а на ужин ограничивались чаем или молоком.

С ранних лет детей приучали к труду. Начал малыш ходить, стал немного осознавать себя – ему дают веничек в руки или тряпочку: пусть помогает хозяйке по дому. С 5-7 лет уже брали детей на поле, занимали сельскохозяйственными работами.

В истории любого народа можно встретить много трагических событий.  Поволжские немцы пережили репрессии, голод, холод, унижение, но самое главное, остались людьми добрыми, трудолюбивыми. Они сумели сохранить культурные традиции, дорожат общечеловеческими ценностями.

Десятки лет живут рядом русские и немцы, но никто не относится друг к другу враждебно, создают межнациональные семьи, строят планы на будущее и верят в доброе и вечное.