Отец пропал без вести

Редакция газеты «Сельчанка» продолжает акцию «Письмо и фото с фронта». Почти в каждой семье есть те, кто в годы Великой Отечественной войны встал на защиту Родины, малая часть из ушедших возвратилась домой. А остальные остались жить навечно только в сердцах и скупых воспоминаниях родных и близких.
В рамках акции на днях у нас побывала А. З. Кирасирова из Поломошного. Вот что сообщает Александра Захаровна в письме в редакцию, а потом в беседе дополнила его.
– По-доброму завидую тем, у кого из земляков хранятся военные фотографии, письма. У меня даже такой памяти не осталось, со временем эти бесценные реликвии затерялись.
Мой папа, Захар Афанасьевич Зайков, 1907 года рождения, являлся участником ВОВ. Проживали мы тогда в Поломошном. Работал он до войны бригадиром в колхозе «Красное знамя». Все лето тогда работники находились на полевом стане, поэтому отца мы видели редко. Радовались, когда он ненадолго приезжал домой в кошевке, покажется, и снова возвратится в бригаду. Но все равно мы запомнили добрым и заботливым человеком.
Когда началась война, брату было 12 лет, а мне – 10. А в декабре 1940 года на свет появились еще две сестрички-двойняшки. Летом 1941 года в районе был объявлен первый набор в армию, в числе 160 человек был и папа. На руках у мамы оставалось четверо детей. Те проводы до сих пор стоят у меня в глазах. Вместе с отцом уходили бить фашистов еще трое: Григорий Нечаев, Федор Бердников, Михаил Смольников. Не все из них возвратились в родное село. Перед отправкой он все печалился о малышках, крепко их обнимал, да приговаривал: «Пропали мои деточки».
В бригаде у папы трудился красивый парень Егор Землянухин, он подъехал на паре коней, запряженных в бричку, чтобы везти новобранцев в райвоенкомат. Мама мне говорит: «Оставайся, Шурочка, с сестрами дома, а мы с братом в Новичиху поедем». Когда тронулась подвода, я горько заплакала, отец не вытерпел, соскочил на землю. Я открыла глаза, когда уже была у него на руках. Тогда я не понимала, что эта была последняя совместная поездка для моих родных.
А отправки призванных на службу с райцентра в Поспелиху не дождались – надо было идти пешком в Поломошное. Попали под такой сильный ливень, что промокли до нитки. То же самое случилось с отцом. Их везли на станцию на открытой машине. Папа на бричке забыл свою куртку, поэтому пришлось несладко. Он писал позже: «Хорошо, что меня в пути прикрывали товарищи».
В феврале 1942 года получили от папы последнее письмо. Находилась их часть под Ржевом, в тех местах шли тяжелые бои. Весточка была короткой: «Попадали под большие бураны. Из окружения вышли благополучно, завтра снова в бой. А потом ждите письмо с адресом».
Вместо долгожданной весточки получили мы повестку о том, что А. Ф. Зайков пропал без вести. Прошло больше 70 лет, а мы до сих пор не ведаем, где он нашел последнее пристанище.
Так папа и не узнал, что одна сестренка умерла, а через год заболела мама. Все хлопоты по хозяйству, заботы о близких легли на наши плечи с братом. Держали коровку, немного овечек, корм для животных добывали сами. Таким образом, хотя бы с голоду не умирали, шерсть сдавали государству, все равно для себя чуток оставляли, каждый год катали по паре валенок. Пережили военную пору, а в 1946 году умерла мама, остались мы круглыми сиротами.
Меня забрали к себе родственники, и дальше жизнь складывалось несладко. Молодой девушкой переехала в Рубцовск – тогда многие из окрестных деревень перебирались туда. Устроилась крановщицей на завод. Вскоре познакомилась с простым парнем, вышла за него замуж. Вроде бы все шло по порядку. Но жилья в городе у нас не было. Когда родились дети: сын Виктор и дочь Наталья, стало выживать еще труднее. Через несколько лет решили возвращаться в родной уголок. В Поломошном и обосновались. Я трудилась дояркой, телятницей в колхозе. На свою судьбу не сетовала, привыкла в первую очередь рассчитывать на себя. Дважды выходила замуж, но твердой мужской руки в доме не ощущалось. Все, что могла, делала для детей. Когда они подросли, стали мне во всем помощниками. Сейчас у них свои семьи. Я вот нынче зимовала у дочки в Новичихе. С собой взяла и свою козочку – не смогла с нею расстаться. Хорошо с родными, но очень скучаю по родной усадьбе. На нашей улице Приборовской совсем мало жителей осталось. Четыре двора пустуют, а мой был пятый. Скоро переберусь в свой дом, жаль только, что колодец во дворе обвалился… В декабре мне исполнится 85 лет, но я не сдаюсь. Сколько хватит сил и здоровья, буду обслуживать себя, уж очень не хочется становиться детям в тягость.