На острове Даманском

Н. С. Терехов – один из участников локальных конфликтов, проживающих в нашем районе. Уроженец Мельниково он впоследствии перебрался в Новичиху. Наш корреспондент встретился с ним и попросил рассказать о событиях, произошедших на острове Даманский на границе с Китаем.

– Призывался в армию в мае 1967 года. На тот момент в Советском Союзе не были секретом ухудшающиеся отношения с соседним Китаем. Мы узнавали об этом из новостей Всесоюзного радио, газет «ловили» китайские сообщения на свои приемники. Я никак не предполагал, что попаду в район спорных пограничных территорий.

Эшелон с призывниками начал формироваться в Рубцовске. На станции Лозо, где-то между Хабаровском и Владивостоком, выгрузили около двухсот человек. Вывезли в чистое поле, разместили в палатках. К зиме вошли в казарму. Таким образом, сосредотачивались войска вблизи китайской границы. Я стал рядовым, механиком-водителем переправочно-десантной роты отдельного инженерно-саперного батальона. Нас насчитывалось 42 человека и 12 гусенично-плавающих транспортеров. Подразделение было кадрированным – с неполным штатом. Подчинялись мы Москве, на случай военных действий были приписаны Нижне-Михайловской  заставе Иманского погранотряда. Нас проинформировали, что провокационные действия китайцев на границе происходят с 1964 года.

Как теперь стало понятно, культурная революция в Китае тормозила экономику. Внешний враг в лице нашей страны отвлекал людей от внутренних неурядиц. Зацепка нашлась. Граница проходила не по середине реки Уссури, а вдоль китайского берега. Без ведома российских властей китайцы не могли заниматься ни рыболовством, ни судоходством. Фактически  в приграничной полосе жили дружно, пока руководители СССР и Китая не поссорились. От нас стали требовать отдать 1,5 млн. кв. км будто бы ранее захваченных земель. Видимо, в ходе межправительственных переговоров мы что-то готовы были уступить. «Споткнулись» на протоке Казакевича у Хабаровска и Даманском на Уссури.

Зимой китайцы по льду стали выходить на середину реки, с портретами своего руководителя Мао, а также Ленина и Сталина, показывая, где должна проходить граница. Вскоре после Нового года, в январе 1969, китайцы с лопатами, железными прутьями, палками вышли на остров. Наши пограничники стали оттеснять их, отбиваясь прикладами автоматов. После этого случая на льду ежедневно происходили столкновения с драками. Один раз во время потасовки двух наших пограничников оглушили и утащили на свою территорию. Затем их казнили.

Населения в селе почти не было. Из-за обострения обстановки людей вывезли. В колхозе на ферме остались скотники и доярки. Гражданские шоферы, отправляясь в рейс, получали автоматы.

Сейчас я говорю о тех событиях более последовательно, а тогда многих подробностей не знал. Конечно, о стычках сообщали начальству вплоть до Москвы. Командир Иманского погранотряда полковник Демократ Леонов постоянно докладывал, что в любой момент конфликт может перерасти в войну. В ответ: «Не поддаваться на провокации, все вопросы решать мирным путем!».

В ночь с 1 на 2 марта 1969 года около 300 китайских военнослужащих в зимнем камуфляже перешли на Даманский и залегли. Утром наш пограничный наряд прошел, их не обнаружил. Замечена была подмога: китайцы открыто занимали другую часть острова. Начальник заставы Иван Стрельников поднял людей «в ружье».
С пятью пограничниками и «особистом» старшим лейтенантом Николаем Буйневичем Стрельников направился к нарушителям. Потребовал покинуть территорию СССР. Первая шеренга китайцев расступилась, а вторая открыла автоматный огонь. Все наши погибли сразу. Приняли бой две группы пограничников во главе с сержантами Владимиром Рабовичем и Юрием Бабанским. В это время с учений, примерно за 100 км, на помощь отправили всех, кто входил в погранотряд: личный состав застав «Нижне-Михайловка» и «Кулебякины сопки». К вечеру 2 марта Даманский отбили.

Пограничники потеряли 32 человека, 14 получили ранения. Ефрейтор Павел Акулов из группы Рабовича попал в плен, где вскоре скончался от полученных ран. Его тело позднее было возвращено нам в обмен на убитого китайца.

В этих событиях я лично и наша рота не участвовали.
После 2 марта на Даманский постоянно выходили усиленные наряды пограничников. В тылу, на расстоянии нескольких километров от Даманского, наготове стояла мотострелковая дивизия. Нашей роте поменяли «профиль»: провели занятия по постановке мин. Стояло затишье.  Но в то, что все закончилось, никто не верил. Китайская сторона также накапливала силы. Что делать дальше, думаю, никто не знал. Выжидательная позиция. К тому моменту нашу роту усилили из числа вновь призванных. И поставили задачу – на конкретном участке острова провести минирование. Перед 8 марта ночью с автоматом и комплектом мин у каждого мы по льду дошли примерно до середины острова. Развернулись и, двигаясь в обратном порядке, ставили мины. Один из «молодых» хватился – автомата нет, оставил на заминированной полосе. Старослужащий Алексей Лемешев успокоил его: «Достану!» Пошел обратно и подорвался. Остался жив, но без ноги: ни стона от него не услышали, пока не вытащили с поля. А тогда китайцы хорошо постреляли на шум, пришлось отлеживаться. Через два дня еще ставили мины. В эти моменты нас прикрывали огнем. Впоследствии китайцы часть мин принудительно взорвали с помощью «кошек».

Как оказалось, для нас это были «цветочки». Предыстория такая. 14 марта по приказу сверху были убраны наши пограничные наряды с острова. Китайцы стали  его занимать. Поступил приказ – вернуть территорию. Против нас применялась артиллерия и минометы, пошли три роты китайской пехоты. В обход в тыл пограничникам стали заходить дополнительные силы с китайской стороны.
Полковник Леонов просил ударить нашей артиллерией, и другой поддержки. В ответ  – ничего. Тогда он пошел в  рейд на трех танках Т-62, сам занял место механика-водителя в головном. Машины на тот момент были новейшие. От шквального огня по броне ничего не доставалось, пока не перебили гусеницу на командирском танке. Экипажу пришлось выбираться. Уцелели только командир танка – младший лейтенант и водитель-сержант.

Так вот, под началом этого лейтенанта я и еще трое ребят – завтрашних дембелей – выполняли задание. Танк в то время был секретный, находился ближе к китайской стороне. Эвакуировать его буксиром не получилось. Младшего сержанта Владимира Орехова, который пытался завести трос, изрешетило пулями. Приказали взорвать. Назначили группу из пяти человек. Вместе со мной был и Владимир Муратов, земляк из Поломошного. Старший над нами – тот лейтенант, командир танка. Ночью наши открыли стрельбу, чтобы противник не решился на движение вперед. Мы продвигались ползком, у каждого по 25 кг тротила. Забрались под танк, стали размещать, соединять проводом взрывчатку. Услышали стук ключей: китайцы находились внутри, что-то откручивали. В общем, мы своим делом занимались, они своим. Внезапно сбоку разорвалась граната. Виктора зацепило. Мы все-таки закончили, поползли назад, разматывая катушку с проводом.

С признательностью сейчас вспоминаю командира роты Романа Михайловича Шелеста, который находился поблизости и с бойцами охранял нас. Насколько знаю, из группы поддержки тогда погибло 8 человек. Примерно через час после возвращения ребят, нас прикрывавших, подали на взрыватели электрический импульс. Утром с вертолета были сделаны снимки. Я смотрел их: можно было только догадываться, что куски железа, разбросанные на десятки метров, были когда-то танком.

Добавлю, что после неудачи с танковым рейдом в бой за остров был брошен мотострелковый батальон. Но под сильным артобстрелом был остановлен. Атака продолжалась: от сильного пулеметного и минометного огня люди гибли. И комбат приказал отойти. Получив повторный приказ на атаку, отказался его выполнять, требуя подавить пулеметы и минометы противника. Местное начальство обвинило его в трусости, сообщило в Москву. Но главком сухопутных войск, генерал Иван Павловский, комбата поддержал. Наверное, с учетом этого обстоятельства в нарушение имевшегося запрета был задействован отдельный реактивный дивизион «Град». Китайцы с большими потерями отошли с занятых позиций.
На этом бои сошли на нет, хотя перестрелки продолжались. В сентябре было приказано огонь прекратить, видимо, из-за начинавшихся переговоров. Даманский заняли китайские военные.
Многих из участников тех событий наградили. Звание Героя Советского Союза получили полковник Д. Леонов, старший лейтенант И. Стрельников, младший сержант В. Орехов, все посмертно, а также старший лейтенант В. Бубенин и младший сержант Ю. Бабанский. Отметили наградами и многих других солдат и офицеров – как погибших, так и живых. Мне, например, вручили «Медаль за боевые заслуги» и грамоту от командующего войсками Краснознаменного Дальневосточного округа О. А. Лосика. Кстати, Юрий Бабанский стал профессиональным военным, я видел его фото в журнале «Смена» сначала сержантом, а в «Огоньке» – майором, а по телевизору – генералом.
Владимир Муратов уволился в запас в мае 1969 года. Вернулся в родное Поломошное. И под Новый год погиб в результате несчастного случая. Жаль, что нет его среди нас.