Непридуманные истории. Сураз

Случилось это много лет назад, в первые годы после войны. История всколыхнула село. Но народ в сибирской деревне простой, душа нараспашку, злые языки наперечет, а потому поговорили-поговорили да и забыли.
Много мужиков ушло из села на фронт, а обратно и половины не вернулось. Среди тех, кому повезло, была и Клавдия. Она дождалась своего Матвея, с которым и успели до войны пожить два с небольшим года. Была Клавдия далеко не красавицей, а потому и удивились, когда посватался за нее самый видный парень в деревне. Уж сколько девчат по нему сохло, а он Клаву выбрал – ни косы, ни фигуры, веснушки на носу. А вот Матвею полюбилась именно она.
Когда вернулся Матвей, зажили они лучше прежнего. Он трактористом в колхозе работал, она телятницей. Только вот детишек у них не было, Бог видно не давал. Сильно горевала по этому поводу Клавдия. По врачам ездила, да только проку никакого. Матвей тоже по ребеночку тосковал, но жена не слышала от него и слова упрека.
Весной в посевную и осенью в уборочную страду хлеборобы жили в поле на бригадном стане по несколько недель. Под большим навесом стоял длинный тесовый стол, печка, на которой повариха готовила трактористам и сеяльщикам обеды. Она же раз в неделю топила баню. Спали в большом бревенчатом доме.
В бригаде Матвея поварихой работала Полина. Статная, красивая, со смуглым лицом, на котором постоянно светилась приветливая улыбка. Тяжелую косу она укладывала на голове короной. В свое время вздыхала она по Матвею и после его женитьбы долго не шла замуж. И в аккурат за неделю до начала войны вышла. Мужа сразу отправили на фронт, а к концу лета получила Полина похоронку.
Как уж так вышло, но вскоре после того, как бригада вернулась в село, пошли разговоры о том, что Полина будто бы понесла. От Матвея. Она и впрямь располнела, а к концу января родился у нее мальчик. «Сураз» – пронеслось по деревне. «Полька сураза принесла!»
Мы, несмышленые, знать не знали такого слова. Интересно, а спросить нельзя – враз по губам схлопочешь за то, что во взрослые разговоры лезешь. Оказалось, суразами называли детей, которые рождались у незамужних женщин. Нет-нет, да и появлялись на свет такие ребятишки. Время такое было, что не хватало на всех отцов…
Когда узнали, что Полина ребеночка ждет, думали, переметнется к ней Матвей. Уж больно он о ребеночке-то тосковал. Да и Полина – баба огонь. И красивая, и хозяйственная. Такая бы не засиделась, если б было за кого замуж идти!.. Деревня ждала, а развязки не наступало.
Никто не ведает, что творится в душе человека. Знает только сам человек и Бог, который знает все. Но все же видно было, как переживал Матвей. Стыдился лишний раз на люди показаться. Ждал, что Клавдия устроит ему скандал. Но она молчала. И в этом молчании было все.
Думал-думал Матвей и решил сам приступить к тяжелому разговору. Достал из кармана кисет, присел к печке. Клавдия вымешивала квашню. Затянулся самокруткой, сильно закашлял.
– Выгонишь меня теперь?
Клавдия молчала.
– Ну что ты молчишь, Клав? Нету у меня мочи все это терпеть. Чую, крепко тебя обидел, нет мне прощения, потому и не прошу…
Клавдия накрыла квашонку полотенцем, поставила на шесток. Помолчала.
– Жалко мне ее, Матвей. Мы с тобой вон уж сколько живем, а она всего неделю женой побыла. Я вот ребеночка принести не могу, а она красивая и здоровая… Ей ведь тоже семью охота иметь.
Матвей опешил. Ожидал всего, только не этого. Он всегда знал, что у него хорошая жена. А она не просто хорошая. Она… Он не знал, что думать, не знал, что ответить. Выходит, жалость к Полине выше обиды у Клавдии-то!..
– Гнать я тебя не буду. Сам решай… Может, и лучше, если к ней уйдешь – мальчонке отец нужен. Про меня не думай, я перетерплю…
Уж чего только ни испытал на фронте Матвей, а тут комок к горлу подступил. Хлопнул дверью, вышел на крыльцо. Сел на ступени, обхватив голову руками. Ну и натворил дел!.. Расхлебывай теперь, терпи! Если простит Клавдия, никуда он не уйдет. Потому что в сердце она только и есть.
Матвей зашел в дом.
– Не хочу никуда уходить. Если сможешь, прости меня, Клав. Прости, кобеля поганого..!
Бледная Клавдия молча выкатывала хлеб, укладывала булки на противень. Тяжелый камень лежал у нее на сердце. Больно было, хоть криком кричи. Но этот растерявшийся, истерзанный переживаниями человек был ее муж, за которого она день и ночь молилась все четыре года войны. И дороже, роднее его никого на свете у Клавдии не было. Она давно простила его, поняла случайность происшедшего. Теперь надо было потерпеть, подождать. Она твердо знала, камень упадет, рана затянется.
Когда сыну Полины исполнился год, Клавдия купила в магазине сладостей, красивую рубашечку, ботиночки, штанишки. Завязала в узелок, добавив деньги, протянула Матвею:
– Отнеси. Дите ни в чем не виновато. А Полине нелегко одной-то.
Еще через год Полина уехала на Дальний Восток к сестре. Сказала матери: чтоб ни себе душу не травить, ни Матвею с Клавой. Говорили, будто замуж за хорошего человека вышла.
Теперь уже никого из героев этой истории нет в живых. А мне вот она вспомнилась. Бывают в жизни у людей ошибки, но самое главное, как человек себя поведет. Ведь сущность каждого определяется его поступками. Есть гниль в душе – через время и весь человек сгниет. А если нет – значит, он настоящий.
Л. ЧУБАТЫХ.
с. Волчиха.